Баба сеяла горох: раз - горох, два – горох.
Собирала, убирала, готовила, варила суп гороховый, кисель из гороха, да кашу...
Это присказка не сказка, сказка будет впереди.
Баба сеяла горох.
Осень прошла, зима на подходе.
Женщина смотрит в окно – ждёт сына с войны.
Глядь, идёт кто-то по расхлябанной дороге.
Идёт шинель, а в ней худое тело; сапоги истоптанные, все в грязи.
Сердце материнское ёкнуло…
Вгляделась – сын.
Мать накрыла на стол, поставила миску с кашей гороховой
Сын поел немного:
– Мать, не серчай, нельзя мне сейчас больше.
- Да вижу я, – ответила мать.
Весть по деревни быстро разлетелась.
Пришли сельчане – пособить.
Истопили баню.
Мужики отмыли солдата.
Словно пёрышко лёгкое, в чистой вышитой рубахе принёс парня в дом
кузнец-Иван, здоровый мужик – косая сажень в плечах,
положил на перину:
- Не горюй, мать – были бы кости, мясо нарастёт!
- Еще внуков дождёшься!
Сельчане поклонились хозяйке, солдату и на выход пошли.
Мать каждому в ладошку клала конфетку – леденец:
- Больше ничего нет, не серчайте…
За воротами бабы стояли и Клавдия, что ждала солдата – молча так, тихо…
И радостно всем было: дождалась мать сына, одна она и верила,
что он вернётся, да Клавдия ждала…
А конфетки те слаще меда оказались,
души людские согрели материнской верой и любовью.
Наутро первый снег выпал – белый такой, пушистый.
Ребятишки высыпали в снежки играть.
Солдат стоял в исподнем на крыльце, щурился от яркого солнца,
и робкая улыбка тронула его измождённое лицо.
Мать накинула тулуп на плечи сына, обняла его:
- Будем жить…
- Будем…
